Сергей Романов: Игрушка - это очень серьёзно

По поводу изобилия игрушечного оружия в любом нашем «Детском мире» в Европе говорят: «Что же вы хотите от русских? Это нация агрессоров, их дети сызмальства привыкают носить автомат!» Разобраться в том, справедливы ли такие выводы, "Аргументы и Факты" пригласили Сергея РОМАНОВА, коллекционера и исследователя игрушек.


КАРЛСОН - КИБОРГ?

С.Р.: - То, о чём вы говорите, - типичный пример недобросовестной спекуляции. Боюсь даже вообразить, что такие люди могут подумать, если им продемонстрировать, скажем, куклу, с которой долгое время играла типичная русская девочка. Реакцией будет шок. Вот она, эта кукла: половина волос вырвана, рот растянут и измазан чем-то кровавым, вокруг глаз чудовищные синяки, туловище исколото острыми предметами, пальчики на руках и ногах обрезаны. Вывод: русские не то что оккупанты, а прирождённые убийцы. Хотя на самом деле мы видим перед собой не результат тренировок начинающего садиста, а самую любимую игрушку. Или, как я говорю, «залюбленную». Просто девочка жалела свою куклу, лечила, ставила ей уколы, делала маникюр и причёску. И, разумеется, упражнялась с косметикой - красила губы красным фломастером и подводила глаза чернилами. А поскольку кукла сделана из резины, вся краска впиталась, расплылась и дала эффект зомби из пыточного застенка. То же самое можно сказать и об игрушечном оружии. Всё дело в том, для каких игр его используют.

«АиФ»: - А для каких ещё игр, кроме войнушки, можно использовать автомат? Меня, помнится, под дулом игрушечного шмайссера пытали крапивой...

С.Р.: - Вот-вот! И, скорее всего, вы были «за наших», а те, кто требовал при этом некий загадочный «пароль», - «за немцев». Это ведь не игра в ограбление банка. Здесь игрушечное оружие использовалось вполне нормально и объяснимо. Для страны, которая прошла через испытание такой войной, подобные игры - норма. Да, каждый мальчик - солдат. Но не оккупант, а защитник, который даже при пытке крапивой не выдаст пароля. Между прочим, вспомните, много ли ваших товарищей добровольно соглашалось играть «за немцев»? То-то, что считалочкой выбирать приходилось. Не знаю, чего хотят добиться те, кто изымает игрушечное оружие из детских магазинов и игровых комнат. Кстати, нас тоже коснулось это поветрие. И я замечал, что оно в общем-то бессмысленно. Если нужно, из подручных материалов типа конструктора «Лего» в момент собирается подобие автомата.

«АиФ»: - В общем, получается, что русская душа традиционно загадочна, а иностранец, значит, русские игрушки не поймёт?

С.Р.: - Нет, почему, поймёт, но очень по-своему. В силу того, что плохо знаком с нашими реалиями. Был в моей практике случай, когда я консультировал иностранного коллекционера, увлёкшегося советской игрушкой. В списках его коллекции значились следующие чудеса: Заяц-футболист, Волк-футболист, Медведь-футболист и Лиса-футболист. Когда я, обескураженный, попросил показать этих «спортсменов», мне были предъявлены фигурки зверей с Колобком из одноимённой сказки. Тот же коллекционер был уверен в том, что любимые герои и игрушки русских детей - Инопланетянин, Мутант и Киборг. На поверку эти страсти оказались Чиполлино, Чебурашкой и Карлсоном. А к вопросу про агрессивность... Я думаю, все, кто во время оно играл в солдатиков, а также в индейцев и «ковбойцев», вспомнят, какие фигурки считались самыми «чёткими». Немецкие - тут и к гадалке не ходи!


КУКЛА-САМОЗВАНКА

«АиФ»: - Вот таких-то солдатиков я когда-то клал себе под подушку, потому что очень боялся Бабы-яги и свято верил, что они меня смогут защитить.

С.Р.: - Я думаю, все так поступали, стыдиться тут нечего. А вот нынешние дети больше не одушевляют игрушку, как вы - своих солдатиков. Она для них мёртвая. Расходный материал - поиграл и выбросил. Это оборотная сторона кажущегося изобилия. Игрушки сравнительно дёшевы, дети ими не дорожат. Раньше ту же «залюбленную» куклу хоть и курочили, но при этом оберегали. Носили аккуратно, как младенца, придерживая под голову и обходя острые углы. И потому, что «ей же больно!», и потому, что понимали: новую купят нескоро. Сейчас же куклу могут тащить за волосы или за ногу по грязи, снегу и слякоти: «Да она же неживая, что ей будет?» Этой девочке можно сколько угодно цитировать: «Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка...» Не проймёт. Теперь зайка - всего лишь кусок набивной тряпки. И это имеет далекоидущие последствия. Девочка, которая наплевательски относилась к своей кукле, в будущем будет точно так же относиться к окружающим. Кстати, дети вообще разучились создавать игровые сценарии. Типичная картина - собрать, сгрести как можно больше игрушек, свалить их кучей да так и оставить. Из таких детей вырастут идеальные потребители, люди, которыми очень легко манипулировать, которым запросто можно запудрить мозги.

«АиФ»: - Может быть, нынешние и­грушки другого отношения не заслуживают?

С.Р.: - Изрядная доля правды в этом есть. Я не боюсь обидеть отечественных производителей, поскольку таковых не существует. Мы довольно-таки позорно «слили» свою отечественную игрушку. А ведь это очень серьёзно. В 20-е годы нарком просвещения Луначарский поднял целую кампанию против буржуазной игрушки за советскую, пролетарскую. Тогда от кукол оставляли только фарфоровые головы, а корпуса переделывали под сталеваров, солдат, доярок и кавалеристов. Игравшие в эти игрушки позже выросли и поспели на Великую Отечественную войну, которую выиграли...

Так что не надо рассказывать сказки о том, что дети довольны современной китайской безликой штамповкой. Когда они приходят ко мне в музей, где выставлена лишь малая часть от почти девятитысячной коллекции, всегда раздаются голоса: «Хочу такую куклу! И солдатиков! Потому что они настоящие! А которые из магазина - ненастоящие!»