Дмитрий Ловейко, продюсер "Маша и медведь" в деталях о будущем своего проекта: "Мы не объявляем третий сезон, потому что хотим проанализировать собственные силы"

При цитировании другие СМИ прямо связали перерыв в работе над сериалом с недостатком финансирования. Как рассказал корреспонденту «Известий» продюсер Дмитрий Ловейко, перед создателями стоят проблемы иного рода — нужно обдумать новые сценарные ходы, освоить новые тренды в плане технологий, решить проблему кадров, а также найти новую актрису озвучания — девочке Алине, которая была голосом Маши семь лет, в декабре должно исполниться 13. Что же случится с героями и когда ждать новых серий, студия обещает рассказать уже через два-три месяца.

— Давайте внесем ясность, что будет с «Машей» дальше и каких именно ресурсов не хватает?

— Нам, честно говоря, было очень удивительно, что рядовое событие приобрело такой размах. Мы закончили второй сезон, над которым работали два с половиной года. Для нас это знаменательная веха — во время работы над ним мы вышли на международный рынок, получили признание на фестивалях и премиях, переехали в новый офис и стали расширяться. Это важная точка в смысле бизнеса — права продаются и покупаются на сезоны — а зрителю, наверное, должно быть все равно, какая именно по счету выходит серия. Поэтому мы не ожидали, что наши слова о перерыве, о том, что нам нужно собраться с силами и подумать над третьим сезоном, воспримут так серьезно.

Недостаток ресурсов, про который я говорил, ни в коем случае не связан с финансовыми проблемами, как об этом написали некоторые СМИ. За считаные часы нам написали десятки и даже сотни людей с предложениями помочь деньгами, уже объявили сбор средств, открыли какие-то счета.

Мы бы хотели попросить наших зрителей ничего подобного не делать, иначе этим могут воспользоваться какие-нибудь мошенники. «Маша и Медведь» — это успешный проект, и у нас трудности совсем иного толка.

— Какого?

Мы не объявляем третий сезон, потому что хотим проанализировать собственные силы. Нам удалось снять 52 серии на высоком уровне, и для того, чтобы продолжать как минимум не хуже, нам нужно заново оценить свои возможности. Персонажи,  локации, сами истории усложняются.

Если на первом сезоне у нас уходило порядка 8–9 тыс. человеко-часов на одну серию, то на последние серии — уже 13–14 тыс., а серия «Праздник урожая», где была масштабная сцена бала, потребовала 18 тыс. Скоро мы будем должны либо делать серию не 3–4 месяца, а в два раз дольше, либо повысить производительность студии в 1,5 раза, набрав и обучив новых людей.

Кроме того, партнеры предлагают нам перейти на разрешение 4К, а это потребует новой технологической линейки и времени на переобучение наших специалистов. Возможно, нам стоит попробовать перейти на киноформат — несколько серий уже были показаны на большом экране в рамках проекта «Мульт в кино», в этом направлении есть заинтересованность и за рубежом. Технологии не стоят на месте, и нужно им соответствовать. Ну и помимо всего выросла наша актриса Алина Кукушкина, которая озвучивала Машу с шести лет. В этом декабре ей исполняется 13, и мы уже год ищем кого-то ей на замену и никак не можем найти.

Для того чтобы зайти в третий сезон, все эти проблемы нам нужно решить. У нас серьезные обязательства перед нашими партнерами в России и за рубежом. Мы должны им гарантировать, что сможем вовремя закончить сезон, что качество сериала никак не пострадает.

— Маша покидает Медведя и уезжает в город — это действительно похоже на финальную точку. Вы уже представляете, как двигать сюжет дальше?

— Мы довольно давно решили, что в конце второго сезона Маша уедет из леса, а мы сможем передохнуть и подумать, что делать дальше. Понимаете, 52 истории про одних и тех же персонажей — это очень много. Все возможные ситуации уже исследованы вдоль и поперек — и школа, и день рождения, и, не знаю, сельское хозяйство, и много чего другого. У персонажей от серии к серии усложняются характеры. Маша не только безобразничает, теперь она может и заплакать, и взяться за работу. Медведь, который раньше стоически терпел все проказы, в новых сериях сам способен на каверзы — и так далее.

Простые сюжетные ходы уже не работают. Зритель уже видел много хороших серий и не согласен на меньшее.

Вариантов дальнейшего развития сюжета много, но все довольно сложные в реализации. Возможно, мы добавим новую локацию или новых персонажей — например, родителей. Или сосредоточимся на спин-оффах — «Машкины страшилки» уже снимаются, можно запустить отдельную линейку про Машины путешествия или отдельный сериал про Медведя. В любом случае, в ноябре должна состояться наша внутренняя конференция для лицензиатов со всего мира, где будем рассказывать о будущем проекта. К этому времени мы уже будем знать, когда стоит ждать третьего сезона и что будет с нашими героями.

— Кризис как-нибудь повлиял на вас?

— Скорее, на наших партнеров. Если бы не он, у нас уже сейчас была бы сеть детских клубов по активному развитию детей с помощью персонажей сериала. Это замечательная идея, мы ее продвигаем с 2012 года, сейчас остановились, но, думаю, со всем справимся. Что еще важно — в прошлом году было объявлено, что 15% от всей господдержки кинематографии пойдет на анимацию, и сегодня средств в нашей сфере, несмотря на кризис, больше, чем было лет пять назад.

Другой вопрос, что, на мой взгляд, государство в первую очередь должно помогать строить инфраструктуру. Дополнительные деньги — это, конечно, хорошо. Дебюты, авторскую анимацию, работы мэтров и нацпроекты вроде «Александра Суворова» на «Союзмультфильме» государство должно поддерживать финансово, а коммерческой анимации нужны иные меры.

Мы давно уже просим снизить нам НДС (хотя бы на уровень IT-индустрии) и налог на прибыль, чтобы к нам потянулись частные инвестиции, чтобы потянулись кадры. Тем более что налоговые поступления со всех аниматоров — всего 400 млн рублей в год, сумма в масштабах страны незначительная, а для нас — принципиальная.

Государство могло бы, например, выдавать гарантии под банковские кредиты на отдельные проекты. Организовать учебные курсы, так как в российской анимации дефицит специалистов среднего звена. У нас готовят режиссеров, вроде бы готовят сценаристов, а технического слоя почти нет — как было 1,5 тыс. человек, так и осталось, и только сами крупнейшие студии — «Мельница», «Петербург» и мы — делают свои курсы. Это требует значительных ресурсов, но глобально ситуацию не меняет.

— «Маша и Медведь» сейчас, наверное, главный российский анимационный бренд за рубежом. Какое соотношение доходов между российским рынком и международным?

— Структура доходов примерно такая. Сейчас мы получаем примерно 40% собственно с контента, а 60% — c товарного оборота. Большая часть товарного (игрушки, книжки, школьные принадлежности и т.д.) — это Россия и страны СНГ, за границей мы только начинаем продавать лицензии. Что касается контента — примерно пополам.

— Доходы с контента — телепоказ?

— Нет, с телевидения мы получаем немного. В основном монетизация идет с цифровых каналов — Appstore, YouTube, Google Play. Интересно, что Google Play впервые, эксперимента ради, загрузил в свой магазин короткометражный проект. И «Маша» до сих пор возглавляет там список самых скачиваемых продуктов — наравне с премьерами полнометражных фильмов. Также в некоторых европейских странах еще не так развито пиратство и прекрасно работает DVD-дистрибуция.

— Вы изначально планировали выходить на международный рынок?

— Нет, конечно. Не было никаких бизнес-планов, было желание попробовать что-то новое. Олег Кузовков, автор идеи и художественный руководитель проекта, вместе с продюсером Андреем Добруновым (который сегодня глава «Союзмультфильма») довольно долго искали средства и практически чудом нашли их в 2007 году. Тогда трехмерная анимация была только в кинотеатрах — «Шрэк», «История игрушек», но не на телевидении.

Олег Кузовков — перфекционист, работал до этого в «Пилоте» и в Лос-Анджелесе, и с самого начала он хотел делать качественный продукт. Сумма необходимых вложений составляла $2 млн — немыслимые деньги, с учетом того, что было непонятно, как их отбивать.

Но нашелся инвестор, который был готов ждать сколько нужно. Первые две серии делались ровно год — никто никого не торопил, работа шла столько, сколько нужно. Недавно на Каннском телерынке мы общались с французскими продюсерами, и они поверить не могли, что кто-то решился на такой проект, где у персонажа — по 40–50 точек управления, серию нужно отделывать по четыре месяца, а весь сезон — два года (у нас четыре режиссерские группы работают одновременно над четырьмя сериями). Там, во Франции, нужно выдавать сезон по 26 серий в год, иначе студию ждут убытки.

В общем, никто не ожидал коммерческого успеха. Мне вообще кажется, что такие вещи просчитать невозможно. Да, нам удалось выстроить грамотный маркетинг, но благодаря качеству самой анимации и верно найденной идее. Олегу удалось придумать прекрасных персонажей, обыграть в новой форме извечные отношения взрослого и ребенка — так, что это понятно и интересно везде. «Машу» активно смотрят даже в мусульманских странах — Арабских Эмиратах, Малайзии и так далее.

— Сериал «Маша и Медведь» вполне интернационален по содержанию — шебутной ребенок и всепрощающий отец. Хотя и основан на русской народной сказке.

— Есть удивительная закономерность. Мы постоянно мониторим отзывы на сериал, и в России стабильно держится соотношение: 75% высоких оценок, а 25 — критических, тогда как в европейских странах негативная реакция почти нулевая. Мне кажется, это связано с тем, что наш продукт из России — а российское происхождение считается моментально — вызывает уважение.

Никто от нас давно уже ничего не ждал. Там выросли целые поколения людей, которые знать не знают про великую советскую анимацию. Единственное светлое пятно — Чебурашка, очень популярный в Японии. А так — до «Маши» и «Смешариков» не было ничего. У нас, российских аниматоров, очень высокие позиции в профессиональной среде — благодаря призам на фестивалях, номинациям на «Оскара» Александра Петрова (который даже получил статуэтку), Константина Бронзита и другим, но для массового зрителя российской анимации давно не существовало.

— Вы сознательно делаете анимацию для широкого зрителя? Я понимаю, что основная аудитория — это дети, но в сериале очень много отсылок и шуток, которые ребенку не понять. Песня AC/DC, например, или пародия на Марию Шарапову.

— Мы делаем сериал максимально многослойным. Начиная со второго сезона часто используем сюжеты или предметы, составляющие наш национальный культурный код. Например, в серии «Пещерный медведь» обыгрывается сюжет фильма «Иван Васильевич меняет профессию» Гайдая. И пусть дошкольник эту отсылку вряд ли считает, но точно запомнит — так мы вроде бы перебрасываем мостик к нашему прошлому.

А вообще в сериале шуток много и на другие темы. В эпизоде «День кино» мы спародировали культовые западные фильмы — «Титаник», «Кинг-Конг», «Миссия невыполнима»... Недавно я ходил с сыном, ему 15 лет, в кино на пятую «Миссию», и он спросил: «Папа, а они что, музыку из «Маши» взяли?» (смеется).

Самое главное, что сериал интересно делать самим авторам. У нас на кухне в студии висит родословное древо Медведя. В самом сериале оно мелькнуло всего полсекунды в серии «Пещерный медведь» и больше не появится. А это совершенно гениальная вещь, которую можно рассматривать часами. Там в предках у Медведя — египетский фараон, средневековый рыцарь, мушкетер и даже красный командир. Или взять названия книжек в кабинете Медведя. Если нажать на «стоп», ни на DVD, ни на YouTube нельзя ничего не разглядеть, только на Blu-ray видно надписи — а там имена всех наших режиссеров и аниматоров, и куча шуток для своих.

 А музыка? К новогодней серии Василий Богатырев написал красивую песню, и к нам посыпались письма с благодарностями — «Спасибо, как давно этого не было!». В советской анимации было много музыки, практически все детские песни, ушедшие в народ, были из мультфильмов. «Бременские музыканты», «Летающий корабль», «Львенок и черепаха» и так далее — это практически мюзиклы. И в постсоветский период эта традиция прервалась, потому что сложно, потому что дорого, и по просьбам зрителей мы решили вернуться к истокам. Теперь у нас в каждой третьей серии есть песня. Богатырев совсем бросил эстраду — раньше он писал песни Ротару, Киркорову, а теперь работает только на мультфильм.

Надо сказать, что весь этот гигантский резонанс, вызванный слухами о закрытии сериала, высветил новый аспект нашей работы. Мы осознали, что в каком-то смысле вопрос, продолжать сериал или нет, зависит уже не только от нас.

— Как у Конана Дойла с Шерлоком Холмсом — просто так Машу уже не отпустят.

— Да, в какой-то степени. Среди тысяч комментариев, оставленных под последней серией, самый распространенный — «Ощущение, что нас покидает не мультипликационный герой, а живой и родной человек». Неожиданно мы взяли на себя ответственность перед многими и многими людьми и постараемся не обмануть.

АИДТ по материалам: http://izvestia.ru