Мягкие игрушки — конкуренция в росте

Но так уж сложилось, что бизнес и душевность — это две взаимоисключающие категории. Поэтому, когда мы говорим о пошиве мягкой игрушки как об отрасли легпрома и составляющей экономики, мы оперируем совсем другими фактами и аргументами.

— После того, как игрушку раскроили, ее сшивают, затем вручную приметывают или приклеивают детали — глазки, носики, пятачки, бантики, реснички и усики… Затем набивают с помощью набивочного аппарата поролоновой крошкой или полиэфирным волокном. Для этого чехол от игрушки натягивают на «трубу» и включают кнопку, — описывает технологический процесс производства плюшевых зверей Юрий Мухортиков, руководитель коркинской фабрики «Дружок». — От 20 минут до часа уходит на одну игрушку. Чем игрушка меньше, тем ее тяжелее шить.

На сайте фабрики — около 300 наименований мягконабивной живности и сказочных персонажей. А производят их всего 10 швей (до кризиса — 36). От 50 до 100 игрушек в день здесь попадают на склад, а далее — на прилавки. С сетевыми магазинами найти общий язык не получилось. Но есть контакты с оптовиками. Большой медведь ростом в полчеловека может стоить 1200 рублей — это отпускная цена производителя. Конечный ценник зависит от воли розничного реализатора. «Модельный ряд» отшивают по заявкам магазинов. Заказали сто зайцев — сто зайцев и сошьют. Вроде, все просто, но только не в рыночном поле.

«Дружок» работает на «мягком» рынке уже 15 лет, но сбыт — по-прежнему Урало-Сибирский регион, далее география поставок не расширяется.

— Далеко не возим. Продукция объемная, соответственно, высоки транспортные расходы. Никакая игрушка себя не окупит, — говорит Юрий Мухортиков.

— Малодоходный бизнес? — интересуемся мы.

— В регионе наше предприятие по выпуску мягкой игрушки — одно. Раньше нас было гораздо больше. Поэтому сами делайте вывод, насколько рентабелен этот бизнес… Слышали, в Челябинске работало довольно крупное по масштабам этой отрасли предприятие — «Ростойс»: 300 работников, были и деньги, и возможности. Закрылись…

Тогда и в стране была не очень хорошая экономическая ситуация. Кризис встряхнул всех — вплоть до микропредприятий: сбыта просто не было, в стране все покупки того, «без чего и так можно обойтись», свелись на нет. Когда заказы пошли вновь, ситуация с финансами, как оказалось, не выправилась. Базы заказывали товар, а рассчитывались за него месяцами, рассказали на фабрике игрушек. Поэтому и оборотных средств фактически не было. Тем более, лишней копейки, которую можно было бескровно «выдернуть» из фирмы и пустить на развитие. Эта беда была общей для всего легпрома.

— На плаву в легпроме остаются, пожалуй, только такие мелкие предприятия, как мы, — говорит Юрий. — И только потому, что нет крупных расходов: коллектив небольшой и объемы небольшие. Но товар сезонный. Все лето работаем на склады, стараясь нарастить объемы к новому году.

Затем все то, что заработали за лето и сезон детской сказки, которая приходит в дом, тратят на то, чтобы закупиться к следующим партиям и оплатить текущие расходы.

— У нас ведь даже нет в стране сырьевой базы, в отличие от Китая. Мех и фурнитура белорусские. «Газель» меха — 350 тысяч рублей. Покупаем раз в месяц, — делится собеседник.

— «Китайский фактор» уж вы то точно на себе ощущаете? — спрашиваем.

— На Китай клеветать не буду. Тоже есть неплохие игрушки. Просто так сложились обстоятельства. Например, мелкие игрушки мы не делаем: Китай задушил. Шьем, в основном, средние: высотой 20-30 сантиметров. Сейчас проще съездить в Китай, там закупить готовые чехлы и здесь их набить. Это дешевле выйдет. Даже если возить оттуда уже готовую игрушку — то по себестоимости выйдет в два раза дешевле, чем сшить ее здесь, на месте. И даже белорусские фабрики уже закупаются в Китае. На месте просто пришивают лейбл.

Есть и еще один серьезный тормоз.

— Сертификация стала для нас в два раза дороже, — продолжает директор фабрики игрушек. — Причем, если какое то время назад она выдавалась на четыре года, а теперь — на два. Каждую новую игрушку нужно сертифицировать отдельно. Хотя все сырье сертифицировано. Мы просто сшили из него игрушку. Нитками. Есть перечень, и каждая игрушка по-своему называется. Каждую новую игрушку я продать не смогу без официальных документов.

Впрочем, признались коркинские производители, зайти на рынок не сложно — было бы желание. Оборудование, по сути, недорогое. Кто при деньгах — тот сразу же все это купит, особо не напрягаясь. Шарикоформовочная машина — 80 тысяч рублей, набивочная — 300, швейная — как и в общем по рынку. Но вот, есть ли смысл в организации такого, хоть и доброго, нужного ребятне, но все же бизнеса, работающего в заведомо проигрышных условиях?…

— Сейчас шьем для ХК «Трактор» шапочки в виде медвежьей головы, — рассказывает Юрий Мухортиков. — Заказчик пришел к нам только потому, что закрылся их единственный поставщик — «Ростойс». А сейчас они заказали сувенирных медведей. Но только уже в Китае. Если бы нас поддержали, как «Автоваз»…

Южноуральская Панорама

Фоторепортаж Вячеслава Шишкоедова